Всеобщая цифровизация не обошла стороной и сферу третейского разбирательства. В чем заключаются достоинства и недостатки внедрения цифровых технологий, как повлиял COVID-19 на работу ведущих арбитражных учреждений, предполагает ли цифровизация делокализацию МКА и есть ли будущее у цифрового арбитра? На эти и другие вопросы главного редактора журнала Цифровое право (Digital Law Journal) Максима Игоревича Иноземцева ответили Алексей Александрович Костин и Александр Владимирович Гребельский.

Пандемия COVID-19 самым серьезным образом повлияла на обычное течение общественной жизни и породила новые ранее неизвестные вызовы, связанные с увеличением объема отношений в онлайн среде. Увеличение числа международных онлайн-споров вызывает необходимость применения Интернет-технологий. Судебный процесс онлайн — процедура, специально разработанная для разрешения споров, вытекающих из отношений в цифровой среде — представляет собой идеальную альтернативу традиционному судебному процессу. Такой порядок рассмотрения споров может осуществляться посредством создания специальных Интернет-судов (кибер-судов). На сегодняшний день пальма первенства в учреждении Интернет-судов принадлежит Китаю. Поэтому китайский опыт избирается основной эмпирической опорой исследования. В эссе анализируется порядок разрешения споров онлайн на примере принятого регламента и судебных решений Интернет-суда г. Ханчжоу, вынесенных за последние годы. Особое внимание уделяется обстоятельствам, при которых онлайн-судебное решение может быть признано и приведено в исполнение судебными органами иных государств. В заключение представлены рекомендации автора по дальнейшему развитию Интернет-судов для разрешения споров, возникающих из договоров с участием потребителей в цифровом пространстве.

Технологические способы защиты интеллектуальной собственности обзорно рассматриваются и объединяются в эссе в едином цикличном дискурсе исторического развития — от рукотворных подписей художников Возрождения до невзаимозаменяемых токенов (non-fungible tokens, NFT). Масштабное распространение NFT проанализировано с точки зрения коммерческой оборотоспособности токенов как объектов, сочетающих одновременно характеристики самостоятельности и производности по отношению к интеллектуальной собственности (базисному цифровому активу). Объектная самодостаточность NFT обеспечивается их товарными свойствами, которые, в свою очередь, проистекают не только и не столько из ценности базисного актива, сколько из феномена кристаллизации уникальности и неповторимости фиксированной версии актива в невзаимозаменяемом и невоспроизводимом токене. Производность NFT, условно соотносимая с производностью контрактов на финансовых рынках, проявляется в символизации интеллектуальной собственности как базисного актива и утрате, полной или частичной, ее обычной значимости для потенциального приобретателя при помещении в NFT-образ. Несмотря на разнообразие и специфику становления юридических подходов к пониманию интеллектуальной собственности, можно констатировать достаточно давний и устойчивый концептуальный уход правовой науки от простейших проприетарных теорий переноса на результаты интеллектуальной деятельности конструкций вещных прав. Однако наличие у NFT некоторых вещных признаков, технологически доведенных до абсолютного уровня и позволяющих обеспечить и внутренний, и внешний аспекты отношения собственности, ставит вопрос о новой юридической жизни «проприетаризма» в условиях цифровизации и информационного капитализма.

Выражение мнений в сети «Интернет» имеет ряд особенностей по сравнению с традиционными средствами распространения информации. Во-первых, применение классических мер юридической ответственности может быть затруднено в силу особенностей кибер-пространства: анонимности и стирания юрисдикционных границ. В этой связи появился новый механизм ограничений, который заключается в изъятии по указанию государственных органов из просторов сети той информации, которая нарушает законодательство или права других граждан. При этом тенденциями в данной сфере являются преобладание административного порядка принятия решений об изъятии информации из общественного доступа, использование неопределенных и оценочных терминов в качестве оснований для ограничений. Во-вторых, в большинстве случаев в процессе реализации свободы слова задействованы посредники — компании, которые и предоставляют публичный форум миллионам пользователей. Деятельность указанных компаний также связана с новыми механизмами ограничения свободы слова: начиная от блокировки контента, до удаления аккаунтов пользователей. При этом на таких компаниях лежит ответственность двойственного характера: осуществлять контроль за размещением контента в целях недопущения злоупотреблений свободой слова и не допускать нарушений свободы выражения мнений собственными корпоративными правилами. Целью настоящей статьи является выявление посредством метода аналитической юриспруденции возникающих проблем при ограничении свободы слова, реализуемой в цифровой среде, и установление причин их появления. Для этого автором осуществлен обзор российского законодательства и практики его применения, а также практики применяемых ограничений со стороны интернет-корпораций и анализ иностранной литературы.