Актуальность проведенного исследования определяется необходимостью осмысления правовых последствий появления стейблкоинов как новых финансовых инструментов. Правовые системы, столкнувшись с процессами цифровизации, вынуждены были вырабатывать реакцию на существенное изменение техники заключения и совершения внутренних и трансграничных сделок, а также расчетов по ним, в частности на появление возможности прямых трансакций между контрагентами, минуя классические финансовые учреждения. Проблемы вызвало и появление новых, цифровых объектов, с неустановленным правовым режимом (криптовалюты, утилитарные токены и т.д.). Одним из наиболее часто используемых объектов стали стейблкоины — вид цифровых активов, которые принимаются в сделках по заранее определенной (определимой) стоимости (курсу). Целью исследования явилось определение возможных вариантов включения стейблкоинов в систему объектов российского гражданского права. С этой целью в статье рассматриваются подходы зарубежных регуляторов к выбору модели регулирования отношений с такими активами и отмечается, что их характеризует прагматизм, позволяющий для различных целей распространять на разные виды стейблкоинов правила, выработанные для известных объектов (ценных бумаг, биржевых товаров и т.д.). Отмечается, что в Российской Федерации формирование правовой среды для обращения цифровых активов, в том числе обладающих чертами стейблкоинов, находится в стадии становления. В основных законодательных актах, включая ГК РФ, решается вопрос только об инструментах, созданных и обращаемых на внутренних российских ресурсах. Анализ федеральных законов от 31 июля 2020  г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и от 2 августа 2019 г. № 259- ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» показывает, что многие определенные в них цифровые права по своей природе аналогичны стейблкоинам: обеспеченным (утилитарные права, ряд ЦФА) или необеспеченным (цифровая валюта с фиксированной стоимостью). Вместе с тем российское законодательство, включая Федеральный закон от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле», не упоминает и, следовательно, не регулирует отношения с использованием «внешних» стейблкоинов. По итогам проведенного исследования делается вывод о необходимости введения в российское правовое поле «внешних» стейблкоинов, в том числе для использования во внешнеторговых сделках, что требует как изменения законодательства, так и подходов регуляторов, предлагаются пути устранения существующих пробелов и противоречий в российском законодательстве. 

Настоящее исследование посвящено анализу оснований, по которым информационный посредник может быть привлечен к ответственности в связи с нарушением интеллектуальных прав. Его цель состояла в установлении форм противоправного поведения, в которых может выражаться нарушение посредника, и их влияния на режим ответственности. Особое значение данная проблема приобретает в связи с тем, что российский правопорядок еще не сформулировал устойчивого подхода к ее разрешению. Негативными последствиями этого пробела являются необоснованное расширение ответственности посредников и неопределенность в ее регулировании. По мнению авторов, использованное законодателем в ст. 1253.1 ГК РФ выражение «на общих основаниях» указывает на разнородность оснований ответственности информационного посредника. С учетом этого в исследовании выстраивается система возможных нарушений посредника, которая учитывает многообразие форм его участия в передаче нарушающего интеллектуальные права контента. В работе рассматриваются наиболее распространенные варианты оснований ответственности информационных посредников. С использованием опыта зарубежных правопорядков оценивается возможность их реализации в российской правовой системе. Авторы приходят к выводу, что система оснований ответственности информационного посредника по российскому праву должна включать неправомерное использование, непринятие мер по предотвращению или пресечению нарушения, участие в совместном нарушении исключительного права, а также не являющиеся участием в совместном нарушении содействие или провокацию. Применение таких оснований, как посягательство на правомочие авторизации и фиктивное признание действий пользователя действиями посредника, в парадигме российского права признается авторами нецелесообразным. Каждому из предложенных оснований отводится собственная сфера применения, а режим ответственности, вытекающей из них, дифференцируется. В рамках предлагаемой модели в зависимость от конкретного основания поставлены объем ответственности, ее характер и доступные средства защиты нарушенного права.

Цель настоящего исследования — изучение влияния международных стандартов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в части налогообложения цифровых услуг на национальное регулирование. В настоящее время имеет место дисбаланс в распределении между развитыми и развивающимися странами доходов в виде прямых и косвенных налогов на цифровые услуги. Данная проблема обусловлена тем, что крупнейшие цифровые компании, осуществляющие трансграничную деятельность, облагаются прямыми налогами не в стране предоставления услуги, а в государстве, в котором они расположены, т.е. с развитой экономикой. Кроме того, проблема усугубляется регуляторным арбитражем, который выражается в разных страновых подходах к налогообложению цифровых услуг, что в конечном счете влияет на выбор налогоплательщиком наиболее благоприятной юрисдикции при оказании подобных услуг. При проведении исследования были проанализированы как международные стандарты ОЭСР, так и регулирование в Австрии и ЕС, где произошел гармонизированный переход от национальной модели налогов на цифровые услуги к модели, соответствующей указанным международным стандартам. Через призму данных выводов были рассмотрены менявшаяся налоговая политика России в части имплементации международных стандартов ОЭСР и действующее регулирование НДС при оказании услуг в электронной форме. По результатам исследования был сделан вывод о потенциальных рисках, связанных с имплементацией международных стандартов ОЭСР, как для России, так и для развивающихся стран, а также обозначены перспективы иных гармонизированных подходов к налогообложению цифровых услуг.

Наличие широкого экономического и социального потенциала у метавселенных формирует потребность в проведении правового исследования этого феномена. Учитывая положения науки и сегодняшний опыт развития направления метавселенных, целью настоящей статьи выступает определение общих перспектив развития правового регулирования сферы метавселенных. Достижение поставленной цели осуществляется на основе развитой системе методов. Помимо общенаучных методов, среди которых анализ, синтез, системный подход, моделирование и абстрагирование, в данной работе применяются специальные методы юридического познания действительности: формально-юридический, историко-правовой, компаративный и логико-юридический. Особенность исследования заключается в междисциплинарном характере с другой наукой — политологией. В результате показывается, что тематика метавселенных всерьез заинтересовала государство, а также бизнес не только ввиду наличия больших возможностей использования соответствующих технологий в разных областях жизнедеятельности (получение государственных услуг, образовательная среда и др.), но и в связи с тем обстоятельством, что неконтролируемое развитие направления метавселенных может негативным образом отразиться на общественной безопасности. Особое место здесь занимает опыт Китайской Народной Республики и Южной Кореи. По итогам проведенного исследования автором определены три возможные модели правового регулирования метавселенных в зависимости от уровня государственного контроля: либерально-свободная (акцент делается на развитие экономической составляющей метавселенных), консервативно-безопасная (развитие сектора метавселенных должно находится под полным контролем государства) и смешанная (сочетает в себе некоторые ключевые элементы первых двух моделей). 

Настоящая статья посвящена анализу моделей оптимизации государственного управления и общественных отношений, формирующихся в результате такой оптимизации и требующих особого правового внимания. Автор делает вывод о том, что переход к более совершенной модели государственного управления — Good Governance, или Хорошее Управление — осуществляется параллельно с цифровизацией государственного управления, формированием цифрового государства и права. Автор дает определения понятиям «оптимизация», «цифровизация», «электронное правительство», «цифровое государство», выделяет основные принципы, которые являются фундаментом как для Хорошего Управления, так и для цифрового государства, а также описывает их сущностные признаки.