Цифровое право в практике российских судов: основные итоги 2021 года

Введение

Минувший 2021 год был призван стать прорывным в области развития технологического и научного секторов. Так, 2021 год был объявлен в России годом науки и технологий¹. Данное обстоятельство не только символизировало продвижение российских ученых и технологических специалистов на пути к конструированию новых изобретений, созданию передовых программ, обогащению российской и мировой науки, но и означало постановку перед отечественной правовой системой новых задач, стимулировало поиск ответов на новые вызовы как в нормотворчестве, так и в процессе применения права.

Безусловно, год запомнится бурным развитием регуляторной среды. Достаточно вспомнить принятие закона «О деятельности иностранных лиц в информационно-телекоммуникационной сети “Интернет” на территории Российской Федерации», также известного как «закон о приземлении»², ведущееся обсуждение проекта «цифрового рубля»³ и многие другие законодательные и правительственные инициативы. Для участников рынка регуляторная повестка зачастую служила средством достижения цели защитить широкой круг лиц, стимулировать российские IT-компании реализовывать конкурентные стратегии.

Нововведения в регуляторной сфере неизбежно провоцируют возникновение споров по поводу применения новых норм. Однако процесс формирования судебной практики в области цифровизации происходит неравномерно и характеризуется следующими тенденциями. Те изменения в нормативные правовые акты, которые инициированы органами исполнительной власти (например, Роскомнадзором) и направлены на регулирование отношений преимущественно императивным методом (прежде всего корпус административных нормативных правовых актов — например, Закон о защите информации⁴), могут послужить появлению новых дел (к примеру, по оспариванию решений органа) в короткий срок после появления новых правил. Такие быстрореализуемые изменения также характеризуются тем, что у органов исполнительной власти уже имеются модели, методы и технологии для применения измененных или принятых актов.

Иная ситуация складывается в связи с изменениями в нормативные правовые акты, которые основываются на диспозитивном методе регулирования общественных отношений. Речь идет прежде всего о сфере частного права (особенно в области интеллектуального, корпоративного, трудового права). Нормативные модели поведения, требующие частной автономии для их реализации, как правило, встречают довольно настороженное отношение субъектов. Освоение новых норм и взвешивание рисков их применения провоцируют возникновение больших транзакционных издержек со стороны субъектов частного права и, соответственно, требуют большего времени для формирования практики по конфликтным ситуациям. В то же время в силу того, что рынок реализации IT имеет ярко выраженную профессиональную составляющую и включает, к примеру, известных IT-гигантов — Google, Apple, Facebook и др., его адаптивность к новым изменениям значительно возрастает по сравнению с рыночным нецифровым сегментом, а значит, постулирует ускоренное появление крупных споров в связи с участием таких компаний в обороте.

Кроме того, споры в связи с использованием цифровых технологий нередко не выносятся на обсуждение в судебном заседании. Например, известные медиаплатформы прилагают значительные усилия по внесудебному урегулированию конфликта как с пользователем, так и с органами исполнительной власти. Соответственно, это обстоятельство значительно ограничивает пределы исследования конфликтов в области цифрового права.

Поскольку «цифровое право» как академическая дисциплина включает в себя рассмотрение различных отраслей законодательства⁵, представляется разумным уточнить о каких отраслях пойдет речь далее при обзоре конкретных судебных актов за 2021 год. В первую очередь мы рассмотрим ряд дел, связанных с внедрением в российский оборот криптовалют и иных электронных валют. Во-вторых, мы обратимся к ряду значимых дел, связанных с регулированием прав на результаты интеллектуальной деятельности. В-третьих, мы рассмотрим категорию дел в связи с нарушением законодательства о защите персональных данных и закона о защите информации IT-компаниями. Наконец, в-четвертых, сфокусируемся на ряде крупных антимонопольных споров, возникших в цифровом секторе экономики.

Дела, связанные с обращением криптовалюты и иной электронной валюты

Дело о взыскании неосновательного обогащения с продавца криптовалюты

В феврале 2021 г. Верховный Суд вынес определение по делу о неосновательном обогащении продавца криптовалюты⁶. В 2018 году третьи лица, получив обманным путем данные банковской карты, перевели со вклада клиента Сбербанка на счет другого третьего лица денежные средства. Клиент была признана потерпевшей по ч. 3 ст. 159 Уголовного кодекса Российской Федерации и обратилась в суд для взыскания со Сбербанка полной суммы утраченных денежных средств, потребительского штрафа и морального ущерба. Все требования клиента были удовлетворены.

В свою очередь, Сбербанк подал иск о взыскании суммы неосновательного обогащения к третьему лицу, которое получило денежные средства потерпевшей. Ответчик обосновывал невозможность взыскания неосновательного обогащения по ст. 1102 ГК РФ тем, что имелось правовое основание для такого обогащения — договор по продаже криптовалюты пользователю на платформе BTC Banker (Гонконг) в Telegram, платежи по которым анонимизированы.

Суд первой инстанции отказал Сбербанку во взыскании с ответчика суммы неосновательного обогащения. Суд апелляционной инстанции, указав, что денежные средства не были перечислены в счет обязательства потерпевшего-клиента, пришел к выводу, что наличие правомерной сделки между пользователем платформы и продавцом криптовалюты не исключает возможность взыскания суммы неосновательного обогащения. Впоследствии суд кассационной инстанции оставил указанное решение в силе.

Верховный Суд посчитал, что взыскание неосновательного обогащения невозможно, поскольку продавец криптовалюты имел правовые основания на получение денежных средств, а именно — договор купли-продажи криптовалюты. Суд обратил внимание, что ущерб банку был причинен действиями иного третьего лица для оплаты этой покупки. Тем не менее наличие явного экономического интереса на стороне ответчика-продавца служит препятствием для взыскания с него суммы неосновательного обогащения.

Суд указал на субсидиарность норм о взыскании неосновательного обогащения, отправил дело на новое рассмотрение, акцентировав внимание суда апелляционной инстанции на возможности переквалификации природы искового требования на требование о взыскании убытков и определения надлежащего ответчика.

Дела о блокировке банковских карт в связи с оплатой проданной криптовалюты

Схожие по фактическим обстоятельствам дела в 2021 году были рассмотрены Вторым кассационным судом Российской Федерации⁷ и Свердловским областным судом⁸. В обоих случаях банк заблокировал карты своего клиента в связи с поступлением подозрительных платежей. Клиент попытался доказать назначение платежа — оплата договора купли-продажи криптовалюты, заключенного на криптобирже.

В первом деле суды первой и апелляционной инстанции отказали в требовании клиенту, подтвердив действия банка и позволив взыскать неосновательное обогащение (по аналогии со случаем, рассмотренным выше). Суд кассационной инстанции отправил дело на новое рассмотрение, уточнив предмет доказывания. Суд обратил внимание на необходимость изучения нижестоящими судами правил криптобиржи, запроса реестра операций и лиц, участвующих в них.

Во втором деле суд первой инстанции вынес решение в пользу банка. Но апелляционный суд, убедившись в предоставлении ответчиком финансовой документации, подтверждающей назначение платежа и характер осуществляемых сделок, встал на его сторону, обязав Сбербанк разблокировать карты и частично возместить расходы клиента на представителя.

Дело об электронной валюте Web Money

1 июня 2021 года Верховный Суд вынес знаковое определение, в котором признал объектом гражданских прав WMZ, электронную валюту платежной системы Web Money Transfer⁹. По обстоятельствам дела, истец передал ответчику по нескольким договорам цессии 5 000 WMZ. Для взыскания долга из договоров купли-продажи права истец обратился в суд.

Позиция суда первой инстанции, апелляционного и кассационного судов заключалась в том, что в соответствии со ст. 128, 140 Гражданского кодекса Российской Федерации, п. 1.1 гл. 1 положения Банка России от 19 июня 2012 г. № 383-П «О правилах осуществления перевода денежных средств», п. 19 ст. 3 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» WMZ являются титульным знаком — учетной единицей, которая подлежит обмену только в рамках виртуальной платежной системы. Поскольку данный титульный знак не является предметом материального мира, не имеет качество вещи, в том числе денег и ценных бумаг, он не является объектом гражданских прав и права на него не могут выступать предметом договора цессии.

Верховный Суд подошел к анализу сложившихся правоотношений более гибко и с учетом фактических реалий оборота электронной валюты WMZ. Судебной коллегией было учтено многообразие способов пополнения кошельков системы Web Money Transfer, природа данной платежной системы, основанная на гарантии компании Amstar Holdings Limited, а также возможность оплаты услуг и предметов материального мира в России и за рубежом, в том числе государственных пошлин, штрафов и т. п. Таким образом, Верховный суд продемонстрировал образцовый анализ складывающихся по поводу использования WMZ правоотношений и учел фактическую вовлеченность данной электронной валюты в правовое поле.

Дело о возврате биткоинов из чужого незаконного владения

Если в рассмотренном выше случае истец пытался в судебном порядке взыскать долг по обязательству, то в деле, о котором пойдет речь, истец обратился к иному способу защиты нарушенного права — вещному способу защиты — для целей возврата биткоинов, что не нашло положительного отклика со стороны суда¹⁰.

По обстоятельствам дела, истец в 2018 году передал биткоины в доверительное управление ответчику. По условиям устного договора, за пять месяцев тот должен был инвестировать их, а затем вернуть обратно, оставив себе 20 % прибыли. Однако по истечении срока договора ответчик не вернул криптовалюту, объяснив, что утратил ее.

В момент предъявления виндикационного требования уже был принят «Закон о цифровых финансовых активах»¹¹, в соответствии с которым биткоин относится к имуществу. Тем не менее это не дает основания усматривать в нем признаки вещи как объекта гражданских прав. Соответственно, истцом был избран ненадлежащий способ защиты права. Однако ввиду спорности природы переданных активов суд обратил внимание, что при прочих равных обстоятельствах, согласно п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»¹², не было установлено, что имущество находится во владении ответчика. Было установлено, что ответчик возвратил оставшийся объем криптовалюты, что не оспаривалось истцом. Риск уменьшения стоимости криптовалюты в ходе осуществления доверительного управления ею, что и произошло в настоящем деле, не порождает право на стороне истца истребовать ее количественный эквивалент.

Дело о взыскании упущенной выгоды с поставщика электроэнергии

В Арбитражный суд обратилось ООО «Алло-Инфо» с исковым заявлением к ООО «Саратовское предприятие городских электрических сетей», с требованием о взыскании убытков в виде реального ущерба в размере 1 500 000 рублей, упущенной выгоды в размере 14 800 000 рублей¹³. После уточнения исковых требований, истец попытался взыскать с ответчика убытки в форме упущенной выгоды, причиненной в связи с порчей оборудования для майнинга в размере 11 200 000 рублей.

Суд первой инстанции удовлетворил требования о взыскании реального ущерба, оставив без удовлетворения требования о взыскании упущенной выгоды в связи с недоказанностью причинно-следственной связи.

Кроме того, суд чрезвычайно категорично указал, что риски осуществления предпринимательской деятельности в форме майнинга в отсутствие надлежащего правового регулирования полностью возлагаются на истца и он «не вправе рассчитывать на получение доходов, которые он мог получить бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода)».

Безусловно, последнее утверждение — об отсутствии права на взыскание упущенной выгоды у лиц, которые осуществляют майнинг криптовалюты — является неоправданным. Вопрос удовлетворения подобных требований должен решаться исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности.

Дела, связанные с защитой прав на результаты интеллектуальной деятельности

Дело «ВКонтакте» против Double Data

Данный спор стал одним из самых тенденциозных споров в России в области цифрового права и права интеллектуальной собственности¹⁴. Компания Double Data (ООО «Дабл»), специализирующаяся на датамайнинге — сборе общедоступных данных, регулярно осуществляла мониторинг сети «ВКонтакте», агрегировала информацию о пользователях и по запросу кредитных организаций составляла профиль потенциальных заемщиков. Такой вид датамайнинга известен также как парсинг.

«ВКонтакте» требовала прекратить извлечение информационных материалов из баз данных пользователей и прекратить их повторное использование.

В 2017 году суд первой инстанции полностью отказал «ВКонтакте» в удовлетворении исковых требований¹⁵. Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и частично удовлетворил требования «ВКонтакте»¹⁶. Суд по интеллектуальным правам отменил решения нижестоящих судов, дело было направлено на новое рассмотрение¹⁷.

В 2021 году суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований «ВКонтакте»¹⁸. Наконец, суд апелляционной инстанции удовлетворил требования «ВКонтакте» в полном объеме¹⁹. При этом в мае этого года Суду по интеллектуальным правам предстоит вновь вернуться к рассмотрению данного спора.

От решения по данному делу зависит, будет ли разрешен парсинг веб-ресурсов в России. Согласно последней позиции апелляционной судебной инстанции, осуществление датамайнинга и последующее использование информации, полученной с сайтов разрешено, только если не нарушаются права и охраняемые законом интересы пользователей.

Кроме того, ключевым выводом судов по данному делу является то, что исключительное право на базу данных пользователей принадлежит «ВКонтакте». При решении вопроса о принадлежности исключительного права на базу данных не имеет значения, является ли база данных «косвенным продуктом» или нет, требуется лишь установить, что на создание базы данных объективно необходимы существенные затраты. При этом Double Data не опровергли презумпцию существенности затрат «ВКонтакте» по ее созданию.

Дело о запрете Samsung Pay

В 2021 году швейцарская компания «Сквин СА» обратилась в суд с иском к «Самсунг Электроникс Рус» и Samsung Electronics Co Ltd. с требованием о прекращении использования Samsung Pay, поскольку данная технология нарушает права на патент истца под названием «система электронных платежей».

Арбитражный суд города Москвы иск полностью удовлетворил и запретил «использование продукции, включающей в себя платежный сервис Samsung Рау²⁰. Впоследствии суд уточнил в дополнительном решении от 26 октября 2021 года, какие именно модели смартфонов запрещено ввозить на территорию России в связи с нарушением прав на патент.

В декабре судом апелляционной инстанции была принята апелляционная жалоба на решение Арбитражного суда города Москва в связи с отказом в привлечении ООО «Платежная система “Виза”», ООО «Мастеркард» и АО «Национальная система платежных карт» в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований. Затем суд возвратил жалобу в связи с нарушением процессуальных сроков для ее подачи²¹, а в 2022 году суд прекратил по ней производство²².

Дела, связанные с нарушением законодательства о защите персональных данных и информации

Дело о telegram-боте «Глаз Бога»

В июне 2021 года Роскомнадзор подал иск к владельцу одного из самых крупных сервисов по поиску информации о гражданах и организациях «Глаз Бога». Данный telegram-бот специализировался на систематизации больших данных из открытых источников: социальных сетей, мессенджеров, поисковых систем, сайтов, приложений и др., то есть, в сущности, предоставляя широкому кругу лиц услуги парсинга интернет-ресурсов (см. выше дело «ВКонтакте» против Double Data). Однако, согласно позиции Роскомнадзора, сервис использовал также данные из закрытых источников без надлежащего согласия субъектов персональных данных.

В результате рассмотрения данного дела суд вынес решение в пользу Роскомнадзора, признав деятельность владельца ресурса «незаконной и нарушающей права граждан на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну» (ч. 1 ст. 13.11 КоАП РФ)²³, что служит основанием включения данного telegram-бота в Реестр нарушителей прав субъектов персональных данных (ч. 5 ст. 15.5 Закона о защите информации).

Дело о хранении персональных данных — Роскомнадзор против Google

В июле 2021 года по результатам административного производства, возбужденного Роскомнадзором, компания Google LLC была оштрафована на 3 млн рублей за отказ локализовать данные российских пользователей на территории Российской Федерации (ч. 8 ст. 13.11 КоАП РФ)²⁴.

Вступившее в силу в 2015 году положение ч. 5 ст. 18 Закона о персональных данных, запрещает хранение персональных данных российских граждан на зарубежных серверах и предусматривает обязанность использовать для этих целей российские сервера.

Максимальный размер штрафа составляет 6 млн рублей, за повторное нарушение — 18 млн рублей.

Дело Роскомнадзор против Google — первый оборотный штраф в отношении IT-компании

24 декабря 2021 года суд вынес постановлении о назначении административного наказания в отношении Google LLC за неоднократное нарушение порядка ограничения доступа к информации по требованию Роскомнадзора (ч. 5 ст. 13.41 КоАП РФ)²⁵. Предусмотренный данной нормой оборотный штраф — от одной двадцатой до одной десятой совокупного размера суммы выручки, полученной от реализации всех товаров (работ, услуг) за определенный законом период — в связи с объемами выручки Google LLC составил более 7,2 млрд
рублей.

Это решение стало первым случаем наложения в России оборотного штрафа и соответствующего применения ч. 5 ст. 13.41 КоАП РФ в отношении IT-компании.

Дела, связанные с нарушением антимонопольного законодательства

Дело Booking.com против ФАС России

В конце 2020 года Федеральная антимонопольная служба России (далее — ФАС) усмотрела в деятельности компании Booking.com злоупотребление ее доминирующим положением на рынке, которое выражалось в навязывании отелям невыгодных Общих условий предоставления услуг (п. 3 ч. 1 ст. 10 Закона о защите конкуренции). В соответствии с данными условиями, отели-контрагенты гарантируют номера туристам или другим агентствам по ценам ниже, чем установлены на сайте платформы Booking.com. Тем самым Booking.com старался обезопасить себя от потери комиссии за бронирование в случае, когда турист выбирал отель на платформе, а финальное бронирование осуществлял напрямую по более выгодной цене.

ФАС потребовала исключить из договоров с отелями условие о паритете цен, но компания не предприняла действий по выполнению требований антимонопольного органа. Кроме того, ФАС вынесла решение о наложении оборотного штрафа на Booking.com в размере 1,3 млрд рублей, что составило 11,5 % от оборота сервиса бронирования в России в 2020 году.

Компания Booking.com не согласилась с решением ФАС и в 2021 году обратилась в суд в целях оспаривания решения антимонопольного органа. Арбитражный суд города Москвы оставил без удовлетворения требования Booking.com по оспариванию решения антимонопольного органа²⁶. Суды апелляционной²⁷ и кассационной²⁸ инстанций оставили решение Арбитражного суда первой инстанции в силе.

Схожие дела с участием агрегаторов по бронированию отелей уже были рассмотрены антимонопольными органами во многих странах (в частности, в Германии²⁹, Франции³⁰ и др.). В аналогичных делах оговорка о паритете цен была признана ограничивающей конкуренцию и, соответственно, противоречащая антимонопольному регулированию.

Ценовой паритет может быть двух видов:

1. Узкий паритет: агрегатор запрещает прямые продажи потребителям на лучших условиях (например, с собственного сайта или по телефону).
2. Широкий паритет: агрегатор запрещает продажи на лучших условиях через других агрегаторов³¹.

ФАС России запретила одновременно широкий и узкий паритет, что в целом соответствует опыту зарубежных правопорядков, которые пришли к этому поэтапно, запрещая широкий, а затем и узкий паритет цен.

Условие о паритете цен характерно для любых других договоров, которые заключают владельцы агрегаторов и платформ электронной коммерции (например, сервисов доставки или маркетплейсов). Поэтому, вероятно, другие платформы электронной коммерции вынуждены последовать решению ФАС, подтвержденному решением суда, и пересмотреть условия своих соглашений с контрагентами.

Заключение

В ходе исследования наиболее значимых, на наш взгляд, судебных споров, которые были рассмотрены российскими судами в 2021 году, мы постарались продемонстрировать широту проблемных вопросов, стоящих перед правопорядком в связи с цифровизацией, а также их решения, которые вне зависимости от их удачности и соответствия нуждам профессиональных участников рынка, потребителей и государства определяют повестку развития цифрового права в нескольких направлениях.

Разумеется, существует множество иных, не менее интересных споров, судебных дел и правовых позиций, с которыми читатель, вероятно, хотел бы ознакомиться в ходе прочтения журнала «Цифровое право». Именно поэтому здесь мы предлагаем вам — нашей вдумчивой читательской аудитории — выступить авторами статьи, эссе или обзора, в которых будет изложен ваш взгляд по отдельным вопросам цифрового права, заложив крепкий доктринальный фундамент под дальнейшую эволюцию правового регулирования цифровой экономики в 2022 и последующих годах.

Журнал «Цифровое право» (Digital Law Journal) третий год является важной дискуссионной площадкой для обсуждения и разработки международных и национальных проблем цифрового права и экономики, местом сотрудничества и научной кооперации в одной из наиболее адаптируемых, новаторских и изменчивых областей знания. Журнал неизменно укрепляет позиции как издательский и научный проект.

Все это было бы невозможно без уже сложившейся читательской аудитории, стремящейся поделиться своими взглядами авторов, убежденных приверженцев идеалов науки и этики рецензентов, команды редакторов и поддержки издательства.

С огромной радостью мы представляем вашему вниманию первый номер третьего тома журнала «Цифровое право» (Digital Law Journal) и выражаем надежду на то, что в 2022 году нас ждет успех в освоении новых рубежей цифрового права и экономики!